Июль, 2021 | «Союз Христиан»

Михаил Альбинович Монкевич,

кандидат филологических наук,

руководитель научного департамента

Ассоциации христианских евангельских церквей

«Союз христиан»,

ndepartament@accr.ru

Жизнь в современном мире приносит новые вызовы, на которые человечеству приходится быстро искать ответы. Научно-технический прогресс, процессы глобализации, экологические проблемы и стихийные бедствия подталкивают к поиску решений, о которых предыдущие поколения не задумывались.

Эпидемия ковида, например, в планетарном масштабе поставила людей в ситуацию с вынужденной изоляцией. В некоторых регионах люди лишились работы, потеряли источники дохода и весь уклад их жизни претерпел значительные изменения. Особенно упомянутые ограничения болезненно воспринимались в городских агломерациях, где у людей в течение довольно продолжительного времени доступ к природе был ограничен балконом (если есть) и походом в ближайший магазин.

Журналисты отмечали в 2020 году рост числа самоубийств, а проведенные Институтом психологии РАН исследования свидетельствуют о том, что число людей, хотя бы однажды задумывавшихся о самоубийстве, возросло вдвое.

Подобные публикации появились в целом ряде изданий. Например, Олег Нефедов проанализировал ситуацию в России в статье «Вечная самоизоляция. Пандемия covid-19 вызвала рост числа суицидов» в газете «Наша версия» №3 от 25.01.2021 [6].

К сожалению, по статистике за 2020 год, Россия — один из мировых печальных лидеров по числу самоубийств. В нашей стране на сто тысяч населения приходится 31 один случай суицидов, по данным Openbase. Выше процент самоубийств только в соседней Литве. В других бывших советских республиках цифры сопоставимые — в первой десятке найдем и Беларусь, и Украину, и Казахстан, и Латвию [4].

Из почти 200 стран, входящих в ВОЗ, только у 38 (в их числе Австралия, Израиль и США) имеется принятая на государственном уровне программа по предотвращению суицидов, — то есть примерно у каждой пятой.

Факт налицо: цифры, указанные в отчетах ужасают. Ситуация с суицидами на постсоветском пространстве плачевная. И, наверное, научному сообществу все-таки не стоит молчать на столь важную гуманитарную тему. Без интеллектуальных усилий проблему не решить.

Да, известны журналистские правила о том, что ни в коем случае нельзя подавать в репортажах идею самоубийства популярной или привлекательной. Причем сделать это ведь можно даже не сознательно, а косвенно, просто побежав за количеством просмотров сенсационной новости о самоубийстве очередной «звезды» шоу-бизнеса. Для неокрепших душ подростков или для людей, потерявших работу в пандемию и вдобавок на фоне подкравшегося кризиса среднего возраста, любая неосторожно преподнесенная информация в публичном пространстве может послужить «спусковым крючком» к обвалу непоправимых решений. Ни в коем случае нельзя допустить интеллектуальной моды на суицидальное поведение.

Ответственность СМИ и лидеров общественного мнения никто не отменял. Публичным людям по статусу положено оставаться предельно внимательными. Речь о другом. Нужен честный, взрослый, ответственный разговор о проблеме. Нужен поиск эффективных решений. Потому что наивно полагать, что проблема рассосётся сама собой. Или даже, например, исчезнет по мере роста благосостояния граждан. На примере богатых скандинавских стран мы видим, что нередко и высокий уровень жизни не способен сам по себе решить проблему добровольного ухода из жизни.

На круглом столе в РХГА был затронут важный аспект общественного давления на человека, находящегося в пограничном состоянии. Есть вполне себе официальные формулировки, которые, подспудно действуя на сознание, могут подтолкнуть человека к принятию рокового решения.

К примеру, словосочетание «возраст дожития», довольно активно употребляемое на официальных площадках в Российской Федерации должностными лицами, на поверку является совершенно бесчеловечным и недопустимым. Старики и пожилые люди, подсознательно реагируя на такой «неологизм», очень даже запросто могут прийти к заключению, что в нашем прекрасном, современном, молодящемся и стремительно изменяющемся мире, они — обуза, лишние на «празднике жизни» …

В журналистском сообществе до сих пор нет терминологического единства в понимании эвтаназии. Большинство специалистов разделяют тот подход, что отключение реанимационной поддержки паллиативным пациентам на определенном этапе при согласии самого больного, его родственников и лечащего персонала не является эвтаназией. В социальной доктрине Русской православной церкви есть тому обоснование:

«Продление жизни искусственными средствами, при котором фактически действуют лишь отдельные органы, не может рассматриваться как обязательная и во всех случаях желательная задача медицины. Оттягивание смертного часа порой только продлевает мучения больного, лишая человека права на достойную, «непостыдную и мирную» кончину, которую православные христиане испрашивают у Господа за богослужением. Когда активная терапия становится невозможной, ее место должна занять паллиативная помощь (обезболивание, уход, социальная и психологическая поддержка), а также пастырское попечение. Все это имеет целью обеспечить подлинно человеческое завершение жизни, согретое милосердием и любовью» [5].

Практика жизни тоже весьма красноречиво свидетельствует о том, что искусственное поддержание жизни — весьма дорогостоящий и неэффективный способ продления существования человека на земле, не отвечающий на основные вопросы.

В этом контексте древняя молитва о даровании «христианской и непостыдной кончины» приобретает особый смысл и практическую целесообразность. С самых седых веков человечество задумывалось о моменте разлучения души и тела, рассматривая жизнь на планете Земле всего лишь как приготовление к переходу вечность. У верующего человека всегда остается надежда, что в такой ответственный момент Бог Отец не оставит Свое дитя без помощи: «… верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, чтобы вы могли перенести» (1 Кор. 10: 13) [1, c. 211].

Таким образом, большинство экспертов сходятся во в мнении, что эвтаназия – это все-таки именно смертельная инъекция или прерывание медикаментозной помощи, неминуемо приводящее к гибели пациента, у которого не потеряны шансы на восстановление.

Законодательно в России эвтаназия запрещена 45-ой статьей Федерального закона № 323 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», который определяет эвтаназию как ускорение смерти пациента по его просьбе. Официально Уголовным Кодексом РФ эвтаназия карается 105-ой статьей. Однако периодически на уровне Совета Федерации возникают законодательные инициативы и проекты, стремящиеся легализовать эвтаназию в стране. Складывается впечатление, что настоящее общественное обсуждение эвтаназии еще впереди.

Самоубийство – глобальная проблема. Эвтаназия — частность на ее фоне. Эвтаназия при государственном регулировании лишь придает легальный статус добровольному уходу человека из жизни.

Сложностей в разговоре об эвтаназии хватает. Дело в том, что из-за научного прогресса многие привычные для предыдущих поколений вопросы вдруг начинают окрашиваться в новые этические цвета.

Исследователи продолжают искать ответы, признавая в то же время, что сам термин «эвтаназия» далеко не однозначен, а наоборот — крайне противоречив. Есть целый набор комбинаций. Речь может идти о эвтаназии пассивной и активной (различие — в позиции врача), добровольной и недобровольной (различие — в позиции пациента).

Прагматика экономических интересов государства, очерствение человеческих душ, утрата крепких семейных традиций и связей — всё это довольно сильные векторы, которые могут завести тему эвтаназии в современном обществе в совершенно бесчеловечные и безбожные дали. А потому христианским церквам и конгрегациям стоит не уклоняться от общественной дискуссии, а наоборот — возвышать свой голос в защиту исконных прав и свобод человека, заявленных в Библии.

Милость Господа превозносится над судом. До времени ни у кого нет права судить другого человека, даже совершившего суицид. По той простой причине, что мы не имеем исчерпывающей информации о каждом конкретном случае — не знаем обстоятельств, мотивов, душевного состояния, степени психического здоровья… Бог и не возлагал на нас такой обязанности – судить других людей. Есть верный Судия. И для христианина большое утешение знать, что праведный суд Всевышнего неотвратимо состоится. Но «слушающий слово Мое и верующий в Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел из смерти в жизнь» (Ин. 5:22) [1, c. 106].

Отрадно, что все представители традиционных религий (присутствовали христиане и буддисты) на круглом столе в РХГА выступили против эвтаназии. Их позиция была вполне аргументирована и с богословской, и с житейской точек зрения.

Участники круглого стола в РХГА сошлись во мнении, что разговор о проблемах самоубийств и эвтаназии нужно продолжить на всех возможных площадках. Общественная дискуссия по столь сложным вопросам необходима. И голос верующих во Христа людей должен звучать различимо, со ссылкой на официальные церковные документы и, в частности, на социальные доктрины разных христианских конфессий. Прежде всего, христианину стоит помнить, что любая пропаганда суицида (даже очень косвенная и завуалированная) — это человеконенавистническая стратегия духа антихриста.

С практической точки зрения необходимо усилить государственную работу по предотвращению самоубийств, в том числе среди стариков. России обязательно нужно обращаться к опыту развитых стран, где научились ценить жизнь каждого соотечественника. Государственных и общественных программ, препятствующих росту суицидальных настроений, не может быть много. Такая работа важна, актуальна и в высшей степени похвальна. Можно смело брать цитату из романа Достоевского в качестве девиза профилактических программ: «Надобно же, чтобы каждому человеку хоть куда-нибудь можно было пойти» [2, c.14]. Оказавшись в трудной жизненной ситуации, любой гражданин должен иметь возможность обратиться в специализированные службы, которые были бы в состоянии оказать ему квалифицированную психологическую и иную помощь. Важно даже простое умение по-человечески выслушать и проявить сочувствие. Телефонные линии доверия и колл-центры — одни из важнейших рубежей в противостоянии саморазрушительной напасти.

Волны самоубийств повторяются в обществе с определенной периодичностью. В начале ХХ века одна из таких волн прокатилась по Российской империи. Петербургский поэт Саша Чёрный откликнулся на рост печальной статистики замечательным стихотворением «Больному» (1910), которое остается актуальным по сей день:

Есть горячее солнце, наивные дети,
Драгоценная радость мелодий и книг.
Если нет — то ведь были, ведь были на свете
И Бетховен, и Пушкин, и Гейне, и Григ…

Есть незримое творчество в каждом мгновеньи —
В умном слове, в улыбке, в сиянии глаз.
Будь творцом! Созидай золотые мгновенья —
В каждом дне есть раздумье и пряный экстаз…

Бесконечно позорно в припадке печали
Добровольно исчезнуть, как тень на стекле.
Разве Новые Встречи уже отсияли?
Разве только собаки живут на земле? [3, c. 40] …

Литература: